Метка: Дэвид Кан

( Декабрь 2024, idb@kiwiarxiv )

Более подходящим здесь названием было бы другое: «Про то, как крупнейшая шпионская спецслужба совратила самого знаменитого историка криптографии.» Но самому Дэвиду Кану нравилось изображать ситуацию иначе. И коль скоро имеется документ, где он сам не без юмора объясняет, как это всё произошло, есть смысл воспроизвести здесь данный рассказ в полном переводе. Ибо – поучительно…

Случилось так, что в 2002 году два весьма известных писателя в совершенно разных местах большой страны США выступили с интересными взаимно дополняющими речами. На первый взгляд, выступления их были посвящены темам вроде бы разным. Но если вдуматься в суть сказанного поглубже, то на самом деле говорилось там про одно и то же. Только с существенно разных позиций в понимании происходящего…

Писатель первый – и главный герой эпизода – это знаменитейший историк криптографии Дэвид Кан. В начале писательской карьеры, в 1967, сумевший сделать свою первую книгу Codebreakers (Взломщики кодов) настолько информативно-мощной, что она не на шутку обеспокоила Агентство национальной безопасности США. Которое вполне всерьёз пыталось даже заблокировать выход этой книги. Но безуспешно, впрочем. А вот ближе к концу карьеры, в 2002, Дэвид Кан в качестве почётного гостя сделал доклад на торжественном заседании в штаб-квартире АНБ [1], где отмечали 50-летний юбилей этого крупнейшей в мире шпионской организации, занимающейся перехватом и дешифрованием коммуникаций любого рода.

Писатель же второй – и по естественным причинам намного более всем известный – это Майкл Крайтон (тот самый Крайтон, кто запустил в мир бессмертную франшизу «Парк Юрского периода» и сериал «Скорая помощь», породивший в мире нескончаемую череду прочих сериалов «про медиков», не говоря уже о множестве других его известнейших книг и фильмов). В 2002 году Крайтон выступил с докладом на проходившем в Калифорнии «Форуме международного лидерства», а для нашей истории этот доклад особо интересен тем, что именно оттуда пошло в народ выражение «эффект амнезии Гелл-Манна.» [2]

И поскольку именно этот эффект практически идеально подходит для лучшего понимания того, каким образом Дэвида Кана угораздило оказаться среди почётных гостей на юбилейных торжествах в АНБ, начать полезно с цитаты из Крайтона.

[ Начало цитирования М. Крайтона ]

Средства массовой информации (в особенности «серьёзные газеты» вроде New York Times) пользуются таким уровнем доверия, которого они совершенно не заслуживают. Вы все испытывали это на себе – это эффект, который я называю «амнезия Гелл-Манна.» Я называю это таким именем, потому что однажды мы обсуждали данный эффект с [физиком-теоретиком и Нобелевским лауреатом] Марри Гелл-Манном, так что теперь, подсовывая столь знаменитое имя, я могу таким образом придавать бОльшую значимость и своим словам, и собственно эффекту.

Если вкратце, то эффект амнезии Гелл-Манна заключается в следующем. Вы открываете газету на статье о некоем предмете, который хорошо вам знаком. В случае Марри – это о физике. В моем случае – о шоу-бизнесе. Вы читаете статью и видите, что журналист абсолютно не разбирается ни в фактах, ни в проблемах темы. Зачастую статьи неверны до такой степени, что в действительности представляют историю с точностью до наоборот — меняя местами причину и следствие. Я называю такие истории баснями типа «мокрые улицы вызывают дождь». В газетах их полно.

В любом случае, с раздражением или изумлением вы ясно видите в такой статье многочисленные ошибки, а затем переворачиваете страницу на раздел национальных или международных событий. И там читаете статьи так, как будто остальная часть газеты каким-то образом описывает дела в Палестине более аккуратно и точно, нежели всю ту чушь, которую вы только что прочли чуть ранее. Вы переворачиваете страницу и забываете всё, что вы знаете.

Это вот и есть эффект амнезии Гелл-Манна. Хотел бы отметить, что в других сферах жизни он не действует. В обычной жизни, если кто-то постоянно преувеличивает или всё время вам врёт, довольно скоро вы перестаёте принимать во внимание то, что они вам говорят. В суде существует юридическая доктрина falsus in uno, falsus in omnibus, что означает «неправда в какой-то части, значит, неправда во всём».

Но когда речь заходит о средствах массовой информации, то мы, вопреки очевидности, считаем, что, вероятно, стоит потратить время на чтение других разделов газеты. Хотя на самом деле это почти наверняка не так. Единственное возможное объяснение для нашего поведения – это амнезия.

[ Конец цитирования М. Крайтона ]

Читать «Сказ про то, как Дэвид Кан АНБ «победил»» далее

( Март 2024, idb@kiwiarxiv. The English version )

Очередной эпизод Бэкон-Шекспирианы – с рассказом о природе самообмана в истории и литературоведении. Или про то, как в науке порождаются «неразрешимые» исторические загадки, когда учёные сами от себя прячут важные документы и факты.

Раздражающе странная пьеса «Троил и Крессида» считается одним из самых «проблемных» произведений Шекспира по целому множеству причин. Суть всех этих многочисленных проблем с подробностями разбирается литературоведами уже не первый век, а здесь для наглядной иллюстрации полезно привести лишь один яркий пример.

Обычно этот пример упоминают просто как «самый знаменитый из анахронизмов» в шекспировских пьесах. Но если копнуть тему чуть поглубже, то здесь, однако, приоткрывается картина не просто странная, но и куда более интересная…

Итак, для начала – собственно озадачивающая цитата из пьесы. Акт II, Сцена 2, фрагмент беседы трёх сыновей царя Приама, троянских героев Гектора, Париса и Троила [o1]:

ГЕКТОР
Парис, Троил, краснó вы говорили;
Касались вы вопроса, но слегка,
Как юноши, которых Аристотель
Считает неспособными понять
Глубины философии моральной.

Хотя реальность легендарной Трои была подтверждена раскопками археологов лишь в XIX веке, но и во времена Шекспира практически все мало-мальски образованные люди были в курсе, однако, что Троянская война, красочно описанная Гомером в «Илиаде», происходила на много столетий раньше того, как на свет появился философ Аристотель. Отчего приведённый фрагмент уже сам по себе вызывает естественное удивление.

Если же присмотреться к цитате повнимательнее, то обнаруживается, что Гектор передаёт слова философа примечательно не так, как их обычно принято переводить с древнегреческого в соответствующем месте «Никомаховой этики» Аристотеля. Ну а именно в том виде, как цитирует Аристотеля Гектор, данные слова встречаются лишь у одного современника Шекспира, английского философа Фрэнсиса Бэкона…

Все серьёзные шекспироведы, конечно же, хорошо знают про это странное и подозрительно дружное «неправильное цитирование» у двух знаменитых авторов. Которые жили в одно и то же время в одном и том же месте, однако никогда не упоминали друг друга в своих произведениях. Но вот как это понимать-трактовать, тут правдоподобного и (самое главное) убедительного объяснения найти учёным не удаётся.

Точнее говоря, принято считать, что имеющихся у науки документов пока недостаточно, чтобы надёжно прояснить столь загадочные странности.

Среди документов нашего расследования, однако, вполне определённые и доказуемо авторские объяснения на данный счёт давно собраны. Но чтобы подкрепить их особо сильными фактами, доказывающими подлинность выявленных документов, полезно заглянуть в весьма далёкое от шекспироведения место – Криптологический Зал почёта Агентства национальной безопасности США.

Вдвойне полезным этот «заход в АНБ» оказывается ещё и по той причине, что наше бэкон-шекспировское расследование попутно предоставляет здесь также ответ и для одной большой неразгаданной загадки в истории шпионской криптографии XX столетия.

Читать «Аристотель на Троянской войне и «Основатели-предатели» на Доске почёта АНБ» далее

( Март 2024, idb@kiwiarxiv. The English version )

В пьесе «Троил и Крессида» проблемы истории, литературы и криптографии завязаны в столь интересный и замысловатый узел, что решение даже одной из загадок ведёт к распутыванию всех прочих.

Первичный замысел этого расследования (начало см. здесь [i1] и тут [i2]) подразумевал углубление в давние тайны розенкрейцеров и масонов с постепенным выходом через них на секреты новейшей истории. Однако материалы и документы, обнаруживаемые в ходе этих раскопок, сами выстраиваются в такую картину, которая явно имеет свою собственную структуру и логику.

И поскольку здесь, в делах научно-мистических расследований в реальном времени [i3], главным направляющим принципом всегда являются новые зацепки и наводки в изучаемых документах, а не сформулированные заранее концепции, первичный план откладывается в сторону. Потому что выявляемый набор фактов и свидетельств отчётливо направляет следствие на изучение несколько иной темы.

Начать же эту ветвь исследования неожиданно удобно с русской классики…

#

Антон П. Чехов, как всем известно, был не только выдающимся драматургом, но и талантливым юмористом-сатириком. Особенности чеховского юмора прекрасно передаёт одна из таких его знаменитых цитат [o1]:

«Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству.»

Американская романистка Джойс Кэрол Оутс, хотя наиболее известна как мастер художественной прозы, оставила заметный след и в литературоведении. Цепкость её особенного взгляда как литературного критика хорошо передаёт такая цитата из статьи Оутс, посвящённой наиболее загадочному из шекспировских произведений:

Самая раздражающая и двусмысленная из пьес Шекспира, «Троил и Крессида» поражает современного читателя тем, что это словно документ из современности. Своими расследованиями многочисленных измен, её критическим отношением к претензиям на трагичность, и, прежде всего, её неявным спором между тем, что является существенным в человеческой жизни, и тем, что лишь экзистенциально. Ведь всё это – темы двадцатого века.

Читатели мало-мальски внимательные сразу заметят, что общего у двух приведённых цитат от столь разных авторов, как юморист Чехов и критикесса Оутс. Общей тут является тема Измены.

Или, если чуть обобщить, тема разнообразных, больших и маленьких предательств, коль скоро и супружеская неверность, и все прочие многочисленные виды измен – друзьям или отечеству, высоким моральным принципам или же научной истине – всё это непременный элемент социальной жизни человека. Там, где есть ложь, есть и измены. А жить без обмана человек социальный почему-то не умеет…

Эссе Дж. Кэрол Оутс «Троил и Крессида Шекспира как экзистенциальная трагедия» было опубликовано в 1967 [o2]. По интересному совпадению в том же 1967 году вышли из печати ещё две примечательных для нас книги, тоже посвящённых «расследованиям многочисленных измен», но уже совсем не в театре и литературе, а в делах криптографических и военно-шпионских.

Одна из этой пары книг – Дэвид Кан, «Взломщики кодов: история секретного письма» [o3] – быстро стала знаменитой и по праву носит сегодня титул «Библии для историков криптографии». О специфических особенностях этой большой работы и о её неслучайных изъянах, имеющих прямое отношение к проблемам шекспироведения, здесь с подробностями рассказывалось ранее, в материале «Рефлекс АНБ – Рубить концы!» [i4].

Книга же вторая – Ладислас Фараго, «Сломанная печать: История Операции Магия и катастрофы Пёрл-Харбора» [o4] – хотя знаменита куда меньше, однако в истории криптографии тоже заняла своё заметное и весьма особенное место. Особенность же книги заключается в том, что её автор Л. Фараго умудрился встроить тут в науку столь изощрённую ложь о предательстве, которую все историки криптографии давно видят и отмечают… однако разоблачить обман полностью не решаются до сих пор.

Не решаются же учёные восстановить здесь правду во всей её полноте по той причине, что правда эта оказывается чрезвычайно дискомфортной. Ибо радикально меняет давно в истории утвердившийся, но насквозь фальшивый образ «великого криптолога» Уильяма Ф. Фридмана. Попутно та же правда вновь возвращает науку к противоречивой фигуре Джорджа Фабиана и к странным делам его Ривербэнкских лабораторий. А именно, к экспериментам с левитацией, к бэконовским шифрам и бэконовской магии, к Фрэнсису Бэкону как сыну королевы Елизаветы и автору шекспировских произведений.

Так что при аккуратной реконструкции событий здесь можно ясно увидеть, как последовательное и полное восстановление правды во всей этой запутанной истории выводит науку на эпическую картину откровенного, почти неприличного фарса. Фарса многочисленных измен в глубинных основах экзистенциальной трагедии человечества. Что отчётливо напоминает нам сцены из раздражающе странной бэконовской пьесы «Троил и Крессида»…

Читать «Шекспир, криптография и «расследование многочисленных измен»» далее