( Ноябрь 2023, idb@kiwiarxiv )
Догмы и табу – это главные оковы, превращающие живую и развивающуюся науку в ещё одну окостеневшую религию. Но если научные догмы известны всем, то в ситуациях с табу далеко не всегда ясно, что именно – и насколько давно – тут было запрещено…
[ очередной эпизод сериала ОЧП ]
В освещавшейся чуть ранее [i1] новой книге от Джорджа Массера про то, как физики пытаются ныне «встроить сознание в свои уравнения», имеется довольно любопытный эпизод из истории науки 1980-х годов. А именно, о том, как в области систем искусственного интеллекта (ИИ) благодаря биофизику и твердотельщику Джону Хопфилду появилось изобретение прорывного характера – под названием ассоциативная нейронная сеть. Более известная ныне как сеть Хопфилда, возникла эта конструкция так [o1]:
Нейронные сети стали определяющей технологией двадцать первого века, однако за пределами данной области мало кто осознаёт ту решающую роль, которую в их изобретении, совершенствовании и понимании сыграли учёные-физики.
Что бы там ни подразумевали под словом “нейронные”, эти сети были вдохновлены физикой в той же мере, как и биологией. И именно по той причине, что в области искусственного интеллекта к физикам было принято относиться как к аутсайдерам, учёные-физики оказались невосприимчивы к хитросплетениям и интригам академической политики вокруг систем ИИ.
Идея нейронных сетей восходит к 1870-м годам [o2], а первые работающие системы были созданы в 1950-х [o3]. Но по некоторым причинам, которые до сих пор пор толком не ясны – и которые имели отношение как к межличностным конфликтам, так и к рациональным аргументам, – в 1960-70-е годы и сами исследователи искусственного интеллекта, и финансирующие их агентства, все от нейросетей отвернулись.
“[В ту пору –] Это было табу”, – сказал мне видный исследователь нейронных сетей Ян Лекун из Facebook (ныне Meta). – “[В среде нейропсихологов, инженеров и математиков] Вы просто больше не могли публиковать статьи о нейронных сетях”. Но вот Джон Хопфилд, Дэвид Тэнк и другие физики, а также и в большинстве своём биологи [в 1980-е годы] пребывали в счастливом неведении обо всей этой пёстрой истории. “Для физиков и биологов тут не было ничего запретного или постыдного. Так что Хопфилд сделал нейросети респектабельной наукой”, – говорит Лекун.
Для целей проводящихся здесь расследований самое главное слово в столь содержательной цитате – это, конечно же, «табу». Ибо методичное выявление многочисленных табу и анализ «неясных причин» их происхождения в современной науке – это ведь не только рецепт для эффективного лечения застарелых проблем.
Но ещё и расстановка новых (а точнее, восстановление старых, но по тем или иным причинам спрятанных) вех-ориентиров, возвращаясь к которым фундаментальная наука может и должна выбраться из затянувшегося кризиса.
kiwi arXiv 