(Октябрь 2008)
То, что война с терроризмом – это предлог, а не причина для «закручивания гаек», уже давно ни для кого не секрет. Но вот о том, насколько много ныне стало вполне обычных людей, которых госвласти именуют «террористами» – про это известно куда меньше.
Наша держава, как известно, наряду с другими достойными странами вроде США, Китая и Великобритании, в аналитических документах международного правозащитного движения проходит по категории «общества эндемической слежки» [см. QUIS QUSTODIET…].
То есть, говоря языком попроще, это государства, где пристальный пригляд властей за гражданами носит постоянный и массовый характер, так что слежка является как бы одним из природных свойств данной местности.
Россияне или китайцы, имеющие за плечами богатый и суровый опыт строительства социализма, к подобным вещам давно привыкли (большинство тут и внимания на это не обращает, хотя стоило бы).
А вот в странах, привыкших гордиться своими традициями демократических свобод, многих еще сильно беспокоят нарастающие ныне тенденции к сбору и хранению властями всех доступных данных о географических перемещениях, коммуникациях и финансовых делах населения.
Ибо тенденции эти свидетельствуют, что абсолютно все граждане, в независимости от их правового статуса, находятся у государства под подозрением. А в сторону какого общества ведет такой путь – это даже дети понимают.
Отсюда можно понять, что в странах, пока не успевших в полной мере вкусить тоталитарных порядков, еще в достатке находятся люди, задающие обществу неудобные вопросы и умеющие добиваться на них ответа. Благодаря таким людям все остальные могут наглядно увидеть, по меньшей мере, каким образом с помощью высоких технологий, компьютеров и сетей в недрах свободных некогда государств формируются основы совсем другого строя.
С подачи ACLU, видной правозащитной организации США, юридический комитет американского сената провел специальные слушания, посвященные разбору действий полиции в штате Мэриленд. Где 53 общественных активиста, мирно протестовавших против войны в Ираке и смертной казни, местными стражами порядка были классифицированы как террористы.
С соответствующим занесением имен этих людей в местные и федеральные базы данных, отслеживающие всех, кто подозревается в опаснейших преступлениях.
В качестве конкретного примера тому, как выглядели в подобных базах данных сведения о протестующих, был приведен файл Макса Обужевски (Max Obuszewski) известного антивоенного активиста из Балтимора. Его запись оказалась такой: «основное преступление» – «терроризм и антиправительственная деятельность», «вторичное преступление» – «терроризм и антивоенные протесты».
Оба шефа мэрилендской полиции, прошлый и нынешний, объясняя свои действия, заявили на слушаниях, что имена протестовавших вводились в базу данных как имена террористов отчасти по той причине, что программное обеспечение предлагало мало вариантов для классификации вводимых лиц.
Кроме того, попутно было признано, что в базы данных полиции вносились не только отдельные люди, но и группы протеста целиком – как «террористические организации».
Помимо собственной полицейской базы имена активистов были также введены в федеральную базу данных High Intensity Drug Trafficking, отслеживающую серьезных деятелей наркобизнеса, но с некоторых пор наполняемую и сведениями о подозреваемых террористах.
Плюс к тому, как признал шеф полиции, имена из этих баз могут передаваться в базы Агентства национальной безопасности, занимающегося перехватом в коммуникационных сетях.
На фоне этих картин, демонстрирующих, насколько легко и просто обычные люди оказываются причислены к опасным врагам государства, еще более значительно выглядят признания двух бывших сотрудников АНБ, занимавшихся регулярной прослушкой американских граждан (что по закону разведслужбе запрещено, если кто не в курсе).
Эти сотрудники, переводчики-арабисты (Adrienne Kinne и David Murfee Faulk) несколько последних лет работали на большой базе радиоперехвата АНБ Форт-Гордон в штате Джорджия, где должны были анализировать телефонные разговоры обитателей ближневосточного региона с целью выявления угроз для национальной безопасности США.
Но вместо этого переводчики-лингвисты на постоянной основе получали от начальства приказы слушать и анализировать телефонные разговоры американцев, находящихся в Багдаде – военных, журналистов, работников Красного Креста, сотрудников гуманитарных организаций и так далее.
Во всех случаях, хотя разговоры эти не имели ни малейших намеков на террористическую или противогосударственную деятельность (но, напротив, содержали массу весьма интимных моментов личного свойства), переводчики были обязаны записывать полное содержание разговоров и сдавать их на хранение. Очевидно, для дальнейшего ввода в базы данных.
Это, собственно, и стало причиной возмущения лингвистов разведки с соответствующим обращением к общественности через прессу – поскольку законы страны в явном виде запрещают такую никем не санкционированную массовую слежку…
Пример третий тоже связан с тотальными базами данных государства, но скорее в теоретическом, так сказать, аспекте.
Национальный исследовательский совет США, выступающий в качестве рабочего органа национальных академий наук и инжиниринга, опубликовал увесистый, на 350 с лишним страниц отчет по использованию баз данных в работе правоохранительных органов.
Этот отчет стал итогом большой трехлетней работы, заказанной департаментом государственной безопасности (DHS) и выполненной группой видных ученых, политиков и аналитиков.
Пересказывать содержание этого внушительного документа вряд ли уместно, но вот главный вывод, посвященный перспективам (точнее, бесперспективности) технологий датамайнинга для отлова будущих террористов, упомянуть надо обязательно.
Ученая комиссия, тщательно изучив успешную практику датамайнинга в таких областях, как предсказание реакций покупателей на рекламу или эффективная оценка платежеспособности клиентов, обращающихся за кредитом, пришла к выводу, что все это совершенно не годится в борьбе с терроризмом.
Главная тому причина – теракт относится к слишком редким событиям, по которым отсутствует и не может быть набрана сколь-нибудь значащая релевантная статистика.
(Тут можно напомнить, что вероятность погибнуть в результате теракта примерно соответствует риску утонуть во время приема ванны. Разрабатывать комплекс сложных и крайне дорогостоящих мероприятий для предотвращения подобных несчастных случаев на основе статистических данных никому и в голову не приходит.)
Вывод о бесполезности датамайнинга в деле предотвращения терроризма, таким образом, выглядит совершенно логично и естественно с научной точки зрения. Но даже для его простой констатации ныне требуется определенное гражданское мужество.
kiwi arXiv 