(Апрель 2018, НБКР)
В январе нынешнего года, на проходившей в столице США конференции по инфобезопасности, был сделан занятный доклад «о тайне Арлингтонского кладбища». Точнее, о вскрытии шифра, полвека прятавшегося в буквах надгробия самой знаменитой супружеской пары правительственных криптологов. И хотя ныне их тайное послание вроде как прочитано, суть его, однако, не прозвучала абсолютно никак...
Собственно доклад сделала Илонка Данин [ED], чрезвычайно активная дама и общественница, знаменитая своим безграничным энтузиазмом во всем, что связано со вскрытием шифров. Наибольшую известность Данин обрела в свое время как автор сборника «самых знаменитых криптограмм в истории» и как наиболее заметная организующая сила в коллективных усилиях по дешифрованию скульптуры Kryptos в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли. Кроме того, она же является директором Фонда поддержки Национального музея криптологии при АНБ США. А также затрачивает массу усилий на создание еще одного музея криптологии, от АНБ независимого…
Здесь, впрочем, рассказ будет не об этой энергичной даме, а о тайнах того зашифрованного крипто-послания, что Илонка нашла среди могил Арлингтонского национального кладбища. В находке её интересно все: и то, чья именно это могила; и то, каким образом тайная надпись оставалась незамеченной у всех на виду около полувека; и то, наконец, почему Данин решила разыскать именно это надгробие среди более чем 400 тысяч могил самого знаменитого кладбища США.
Последний в списке момент пояснить проще всего. Надгробие находится на могиле Уильяма Ф. Фридмана, почитаемого в США как «отец национальной криптологии», и его также знаменитой в области криптографии супруги Элизебет С. Фридман. На официальном сайте АНБ США, в разделе «Зал почета», супругам Фридманам отведено по отдельной веб-странице. Вот только рассказ об «отце криптологии» Уильяме Фридмане, правда, выглядит здесь на редкость куцым и малосодержательным – всего три небольших абзаца (200 слов или примерно 1400 знаков включая пробелы).
В дословном переводе на русский этот краткий текст выглядит так:
Вольф Фредерик Фридман родился 24 сентября 1891 в Кишиневе, тогда входившем в состав Российской империи, а ныне столице Молдовы. Его отец, служивший переводчиком в царской почтовой службе, на следующий год эмигрировал в США из-за нараставших антисемитских порядков. Семья Фридмана присоединилась к отцу в Питтсбурге в 1893. Еще три года спустя, когда глава семейства получил гражданство США, имя его сына Вольфа поменяли на Уильям.
После получения степени бакалавра в области генетики и занимаясь аспирантской работой в Корнеллском университете, Уильям Фридман был нанят расположенными в пригороде Чикаго Ривербэнкскими Лабораториями, которые сегодня назвали бы научно-исследовательским институтом. Там Фридман заинтересовался изучением кодов и шифров – благодаря интересу к девушке Элизебет Смит, занимавшейся в том же Ривербэнке криптоаналитическими исследованиями. Во время Первой мировой войны Фридман покинул Ривербэнк ради военной службы офицером-криптологом. Так было положено начало его выдающейся карьеры на службе правительству.
Последующий вклад Фридмана широко известен – как плодотворного автора, преподавателя и практика в области криптологии. Его величайшими достижениями, наверное, стали те математические и научные методы анализа, что он ввел в криптологию, и подготовленные им учебные пособия и материалы, которые затем использовали несколько поколений учеников. Его работа существенно улучшила как разведку средств связи, так и защиту информационных систем. Большинство из того, чем занимается АНБ ныне, в основах своих ведет начало от новаторских трудов Уильяма Фридмана.
Дабы никто вдруг не подумал, что три коротеньких абзаца для отца американской криптологии – это совершенно нормально, надо сразу отметить такой факт. Соседняя веб-страничка, посвященная жене криптографа Элизебет Смит Фридман, тоже весьма продвинутой криптографине с большим стажем госслужбы, содержит рассказ, по своему объему (около 12 тыс знаков) превышающий лаконичный текст об У.Ф.Ф. более чем в 7 раз. И это притом, надо подчеркнуть, что Элизебет никогда не состояла в кадрах АНБ (специализируясь, главным образом, на борьбе с внутренним криминалом и контрабандистами)…
Главная причина столь выдающейся краткости Агентства в рассказе о своем самом знаменитом криптографе – это, конечно же, чрезвычайная деликатность его сверхсекретной работы. Сводившейся, по сути дела, к постоянному и изобретательному чтению чужих зашифрованных писем. Причем авторами этих писем, как правило, были весьма важные люди и организации, непосредственно влиявшие на ход мировых событий. И многие, очень многие из материалов подобной тайной переписки до сих пор спрятаны в секретных архивах АНБ, абсолютно недоступные для исследований историков. А может быть и так, что наиболее интересные вещи вообще уничтожены давно…
Несмотря на скрытность его конторы, однако, биография самого Уильяма Фридмана восстановлена и изучена независимыми историками спецслужб весьма обстоятельно. И поскольку подлинная криптология в её полном виде – это не только математическая наука, но также и отчасти оккультно-магическое искусство, то пристальный интерес к жизни и деятельности настоящего криптографа Фридмана уже не раз приносил исследователям большие сюрпризы.
Благодаря фактам-сюрпризам такого рода не только известные события XX века, но и дела куда более давних времен начинают выглядеть существенно иначе и в высшей степени удивительно. Даже неправдоподобно, можно сказать. Но если тех, кто ищет ответы, интересует реальная картина, а не выдумки и умолчания правдоподобной официальной истории, то факты имеет смысл принимать именно так, как они есть. Сколь бы странно эта реальность ни выглядела.
Самый простой и наглядный способ убедительно проиллюстрировать данные тезисы – это прямо и без затей выбрать несколько скупых фраз из коротенького официального текста АНБ о своем неординарном сотруднике Уильяме Фридмане. А затем привлечь достоверно известные и неопровержимые факты для несколько более развернутого рассказа о том, что же на самом деле эти лаконичные слова означают.
Оккультизм и шифры Фрэнсиса Бэкона
Цитата #1: «Уильям Фридман был нанят расположенными в пригороде Чикаго Ривербэнкскими Лабораториями, которые сегодня назвали бы научно-исследовательским институтом».
Факты истории таковы, что в сентябре 1915, когда молодой генетик Фридман переехал жить и работать в городок Женева неподалеку от Чикаго, никаких Ривербэнкских Лабораторий там еще не было. А было лишь недавно купленное, обширное поместье текстильного магната Джорджа Фабиана, которое он назвал Ривербэнк и решил превратить в место передовых научных исследований. Со временем Ривербэнк действительно войдет в историю как первое частное научно-исследовательское заведение в США. Но произойдет это несколько позже.
А пока богач Фабиан, не отличавшийся особой ученостью, но зато переполненный энергией и энтузиазмом, решил заняться здесь воплощением своих разнообразных идей о новых путях к революционным свершениям в науке. Эти намерения, что немаловажно, подкрепляла куча денег, которые миллионер стал решительно тратить на благо научного прогресса.
Что касается конкретно Фридмана, то его Фабиан пригласил в качестве главы задуманного им «департамента» генетических исследований, силами которого планировалось по-новому выводить особо сильные породы животных и сорта растений. Одним из новшеств, привлекавших Фабиана, была, скажем, идея получения «лунных сортов» растений – не только благодаря их засеву под лунным светом, но и в определенные фазы цикла Луны.
Причем это был далеко не самый странный из научных проектов полковника Фабиана (свой солидный военный чин получившего не в армии, а лично от губернатора штата Иллинойс). Когда Уильям Фридман переехал в Ривербэнк, там по приглашению хозяина уже жила и работала некая миссис Элизабет Уэллс Гэллап. А также её младшая сестра Кэти Уэллс, помогавшая Гэллап в её необычных крипто-исторических изысканиях.
Областью обширных исследований этой дамы были старинные печатные книги XVII века, а главным рабочим инструментом – так называемый двухлитерный шифр Фрэнсиса Бэкона, знаменитого философа, ученого и государственного деятеля шекспировской эпохи. Освоив выявление и вскрытие-чтение этого шифра, с помощью шрифтов разных типов прячущего тайные послания в основном тексте, миссис Гэллап сумела извлечь из старинных книг массу новой и весьма неординарной информации. [BS]
Из этой информации, в частности, следовало, что Фрэнсис Бэкон считал себя внебрачным сыном королевы Елизаветы, а значит, и законным наследником английского трона (из-за чего, ради сохранения собственной жизни, был вынужден всячески данный факт скрывать). В других шифрованных текстах Бэкона сообщалось, что это он был автором всех пьес и сонетов, ставших известными под именем Шекспира (более того, на страницах одной из древних книг Гэллап даже удалось выявить и извлечь текст прежде неизвестной «шекспировской» пьесы).
Наконец, в тех же зашифрованных посланиях сообщалось, что Бэкон был одним из руководителей тайного ордена розенкрейцеров, ставившего себе целью в корне изменить общество и его порядки с опорой на свою оккультную науку. Выстроенную на основе трех базовых компонентов – магии, астрологии и алхимии. Среди научно-магических опытов, проводимых розенкрейцерами, Бэкон описал, в частности, и устройство машины акустической левитации, с помощью которой они поднимали предметы в воздух одной лишь силой звука…
Вся эта в высшей степени необычная информация, добываемая миссис Гэллап из старинных книг, до такой степени распалила интерес Фабиана, что он убедил даму переехать вместе с сестрой в своё поместье, создав им в Ривербэнке идеальные условия для продолжения криптографических изысканий. А кроме того, миллионер загорелся идеей построить и реальный акустический левитатор – на основе дешифрованного описания от Фрэнсиса Бэкона.
Именно так, собственно, в дополнение к криптографическому и генетическому направлениям исследований в Ривербэнке вскоре возникнет еще один департамент – акустический. Который не только приведет к появлению в США самой продвинутой по тем временам лаборатории для исследований физики звука, но и даст этому месту его нынешние название – «Акустические лаборатории Ривербэнк».
Но все это, повторим, будет позднее. А пока, в начале 1916 года, Джордж Фабиан занялся активными поисками помощницы для расширения крипто-изысканий Гэллап и её сестры. Уже весной удается найти именно ту, кто был нужен. Молодая и хорошо образованная филологиня по имени Элизебет Смит, найденная для Фабиана знакомой библиотекаршей, активно интересовалась творчеством Шекспира и как раз находилась в поисках работы.
Фабиану не составило большого труда уговорить и её перебраться в усадьбу Ривербэнк. Девушка оказалась не просто умная и сообразительная, но и – что особо важно – явно способная к криптографическому анализу. Ну а самое главное, новой молоденькой ассистенткой возле пожилой миссис Гэллап не на шутку увлекся главный местный агроном-генетик Уильям Фридман. С чего, собственно, и начинается одна из самых занятных (и ныне либо умалчиваемых, либо искажаемых) страниц в истории рождения Агентства национальной безопасности США.
Когда романтический интерес Фридмана к Элизебет Смит естественным образом расширился до интереса и к профессиональным занятиям девушки, то неожиданно для всех вдруг обнаружился мощнейший криптографический талант ученого-генетика. Фридман, как выяснилось, с легкостью мог вскрывать такие шифры, которые для остальных казались весьма сложными. И что еще более важно, попутно он очень умело стал привлекать для взлома шифров теорию вероятностей, статистические и прочие математические методы анализа, которые использовались в генетике. Причем в дело скоро пошли не только методы известные, но и изобретенные самим Фридманом – еще более мощные и особо эффективные для специфической работы криптоаналитиков…
Короче говоря, следующий 1917 год ознаменовался в Ривербэнке большими переменами. По весне взаимная симпатия молодых людей вылилась в свадьбу-женитьбу и очень прочный последующий брак на всю жизнь. Параллельно с генетическим департаментом Уильям Фридман возглавил теперь еще и департамент шифров, где под его руководством над выявлением и вскрытием бэконовских криптограмм в старинных книгах трудился уже целый коллектив дам-криптографинь. Ну а поскольку в тот же год власти США решили вступить в Первую мировую войну, то с осени 1917 для ривербэнкского департамента шифров и кодов быстро нашлись и более серьезные занятия.
Формулируя более аккуратно, занятия эти нашел для себя сам Джордж Фабиан. Ибо вместе с вступлением страны в войну быстро выяснилось, что у американской армии фактически отсутствуют собственные специалисты-криптографы, способные ко взлому вражеских шифров. Зато именно такие специалисты в достатке имелись в Ривербэнке у полковника Фабиана. Причем благодаря передовым научным методам Уильяма Фридмана это были уже опытные квалифицированные профессионалы, способные не только помогать государству во вскрытии шифров, но и обучать военные кадры эффективным приемам криптоанализа.
Фабиан инициативно предложил властям помощь и в том, и в другом деле разом. Предложение его было воспринято с интересом и по-деловому, так что уже осенью 1917 в Ривербэнке не только начали заниматься вскрытием «боевых» криптограмм, но и готовить пробную небольшую группу криптоаналитиков для армии. Первый же опыт оказался вполне успешным, поэтому в начале 1918 специалисты Ривербэнка в ускоренном порядке подготовили и выпустили уже вполне солидный курс офицеров-криптографов численностью около 70 человек.
Большая фотография, на общем снимке запечатлевшая тот достопамятный выпуск вместе с инструкторами Ривербэнка, сидящими среди офицеров в гражданской одежде, по некоторым «зашифрованным» причинам стала очень дорогой для Фридманов семейной реликвией. Причем секрет послания на данном фото непосредственно связан и с тайной прощальной шифровки супругов-криптографов на их надгробном камне. Но об этих загадках удобнее будет рассказать ближе к финалу.
Здесь же надо отметить, что приводимая пара фотографий позаимствована из материалов доклада Илонки Данин. Которая на втором, увеличенном фрагменте решила почему-то несколько подрезать коллектив представителей Ривербэнка – аккуратно изъяв из данной картины личность Джорджа Фабиана. То есть собственно организатора всей этой военно-криптографической затеи. Исторически более справедливая версия того же самого фрагмента должна выглядеть так (крайний слева гражданский – Фабиан, крайний справа – Фридман, дама в центре – Элизебет Смит Фридман).
Каковы были мотивы Илонки Данин, когда она удаляла с фото Джорджа Фабиана, сие, как говорится, осталось неизвестным. Но зато известно и неоспоримо, что эта операция «выпиливания» находится в полном согласии с официальным текстом об Уильяме Фридмане на странице АНБ США. Где про Фабиана и его ключевую роль в этой истории о зарождении национальной криптографической спецслужбы тоже нет ни единого слова.
Продолжим, однако, цитирование.
Друзья на высоких постах
Цитата #2: «Во время Первой мировой войны Фридман покинул Ривербэнк ради военной службы офицером-криптологом. Так было положено начало его выдающейся карьеры на службе правительству».
Военная служба лейтенанта Фридмана началась летом 1918, а уже в ноябре того же года Первая мировая война закончилась. Отсюда понятно, наверное, что опыт личного участия в военных действиях конкретно для этого офицера-криптографа оказался минимальным. (По интересному совпадению военная служба подполковника Уильяма Фридмана закончится аккурат накануне того, как США вступят во Вторую мировую войну. Так что дальше он еще много лет будет преданно и на солидных должностях служить правительству уже в качестве сугубо гражданского лица.)
Первая мировая война, однако, несмотря на свою кратковременность лично для Фридмана, сыграла в его судьбе важнейшую определяющую роль. И на всю остальную жизнь прочно связала талантливого аналитика с секретами государственной разведки и криптографии США. Кроме того, именно Первая мировая свела молодого офицера с тремя выдающимися генералами. Которые хотя и не имеют прямого отношения к истории Агентства национальной безопасности, однако в нашей «истории о тайнах криптографа Фридмана» занимают место весьма заметное.
Генерала первого звали Джон Першинг, и на полях сражений Первой мировой войны он командовал Американскими экспедиционными силами, штаб-квартира которых находилась в городе Шомон, Франция. Именно туда в июле 1918 и прибыл новоиспеченный лейтенант Фридман, чтобы возглавить в штабе Першинга им же и обученное подразделение криптоаналитиков, занимавшихся вскрытием немецких шифров в непосредственной близости от фронта.
Генерала второго звали Франсуа Картье, а в интересующий нас военный период он возглавлял криптографическую службу Франции, отвечая как за шифрованную защиту коммуникаций французской армии, так и за перехват-дешифрование секретной переписки неприятеля. Поскольку криптослужбы союзников работали в контакте друг с другом, между Картье и Фридманом завязалось личное знакомство. При этом, несмотря на очень серьезную разницу в чинах и возрасте, французский генерал относился к молодому американскому коллеге с огромным уважением. Ибо как профессионал он сразу оценил криптографические таланты Фридмана и был весьма впечатлен его новаторскими методами криптоанализа. Среди же всего прочего, что рассказал Фридман генералу Картье, была и история о том нетривиальном пути, которым генетик-агроном пришел в военную криптографию – через выявление и анализ бэконовских шифров в книгах шекспировской эпохи. История эта не только сильно заинтересовала Картье, но и на долгие годы обеспечила ему обширное поле для собственных исследований по выходу на пенсию после войны.
Третьего генерала из этой примечательной группы военных звезд звали Джордж Маршалл. Четверть века спустя, во время Второй мировой войны и в последующие годы Маршалл прославится как начальник генерального штаба, затем госсекретарь и министр обороны США, как инициатор известного всем Плана Маршалла по послевоенному восстановлению Европы и единственный лауреат Нобелевской премии мира среди американских кадровых военных.
На исходе же Первой мировой войны он был совсем еще не генерал, а лишь молодой и перспективный офицер, быстро продвинувшийся из капитанов в полковники и в штабе Першинга занимавшийся планированием-организацией боевых операций. Джордж Маршалл появился в окружении командующего тем же летом 1918, что и Уильям Фридман, и благодаря несомненным военно-организаторским талантам на несколько последующих лет станет ближайшим помощником генерала Першинга не только во Франции, но и по возвращении в Вашингтон.
По причинам, которые станут вполне ясны далее – при чуть более подробном разборе «кратких цитат» – официальные историки АНБ и американских спецслужб в целом стараются всячески умалчивать факты личного знакомства молодого Фридмана не только с французским генералом Картье, но и с будущим лидером нации Джорджем Маршаллом. Хотя – в случае с последним – крайне сложно представить работу фронтового штаба, в котором человек, занимавшийся планированием боевых операций генерала Першинга, был бы не знаком с начальником дешифровальной службы, вскрывавшей для Першинга секретную переписку противника.
Весьма выразителен и другой факт. В конце 1960-х, уже на исходе жизни, весь свой личный архив и ценную криптографическую коллекцию, собранную им за долгие годы службы, Уильям Фридман завещал передать на хранение в библиотеку Фонда Джорджа Маршалла. Где материалы и хранятся по сию пору, время от времени обретая то новые, прежде «закрытые» документы, рассекреченные из архивов АНБ, то теряя старые «открытые» – когда их вдруг решают спрятать и неясно почему засекретить… [VR]
# # #
Ссылки на источники и дополнительное чтение
[ED] Elonka Dunin, «Cipher on the William and Elizebeth Friedman tombstone at Arlington National Cemetery is solved»,
http://elonka.com/friedman/index.html
[BS] О фактах и аргументах в спорах о подлинном авторе шекспировских произведений: «Если дело дойдет до суда…», https://kiwibyrd.org/2014/01/05/107/
[VR] О фактах «прореживания» архивов Фридмана см. текст «Выпиливание реальности» , раздел «Минус Картье, или выпиливание генерала», https://kiwibyrd.org/2016/08/09/168/
# # #
kiwi arXiv 