( Март 2021, idb.kniganews )
Одно из самых вдохновляющих зрелищ – это то, как сквозь серый асфальт нынешней душной жизни здесь и там пробиваются ростки жизни другой. Как-то по-новому яркой, по-доброму умной, уверенной в своих силах и самоироничной. А оттого особенно убедительной.
(Очередной текст из цикла публикаций, посвящённых тайной жизни растений, лесов и грибов. Начало см. тут. )
Практически весь данный текст выстроен вокруг книги от молодого человека из поколения так называемых миллениалов. Из тех, иначе говоря, кто формирует ныне новые взгляды человечества, подобающие XXI-му и последующим столетиям.
Но чтобы суть и происхождение этих новых идей воспринимались более отчётливо и естественно, полезно отмотать ленту истории на полвека назад – в 1970-е годы. Туда, где многое из уже достигнутого нами стало вдруг неслучайно пропадать и утрачиваться, но попутно, однако, нечто очень важное удалось и обрести…
В 1970-е, как многие уже в курсе, наверное, почти синхронно остановились процессы снижения имущественного неравенства людей и развития фундаментальной физики. По сути одновременно с этим оказался резко заторможен и прогресс космонавтики.
И хотя в тот период заметить это было довольно сложно, сегодня уже в целом ясно, что все три неблагоприятные тенденции не только были порождены искусственно, но и преследовали одну и ту же цель. Затормозить, а ещё лучше обратить вспять отчётливо наметившиеся в 1960-х социальные перемены к новым, куда более свободным, достойным и комфортным для всех формам жизни.
Кто, почему и зачем пытается остановить или всячески затормозить эти естественные процессы нашей эволюции, здесь рассматриваться не будет (для интересующихся данной темой уже имеется несколько аналитических текстов подобного рода ). Что же будет тут выделено и обособлено для рассмотрения, так это важнейшие примеры «недосмотров», так сказать, допущенных теми влиятельными силами, что тормозят наш научный и социальный прогресс.
Ибо именно тогда же, в 1970-е годы на необъятных полях биологии начали происходить великие перемены, способные радикально и в принципе изменить не только саму эту науку, но также и физику, и наше понимание феномена сознания, и весь тот образ жизни человечества, что насаждается здесь на протяжении тысячелетий…
В частности, учёные-биологи 70-х уже в целостном и зрелом виде сформулировали 3 великих идеи, не раз звучавшие и ранее, однако не получавшие прежде ощутимой поддержки. И что особо интересно, все три идеи, или, если угодно, три этих великих открытия биологии, совершенно определённо указавших принципиально новые пути к пониманию эволюции жизни, оказались отчётливо взаимосвязаны друг с другом.
И открытие фундаментальной важности симбиоза организмов для появления новых форм жизни, и открытие царства архей между бактериями и эвкариотами, и открытие царства грибов между растениями и животными – все эти достижения, если приглядеться, с разных сторон привели биологию к одному и тому же. К фундаментальной важности принципа Сотрудничества разных видов для успешной эволюции всех.
Тема симбиогенеза и тема архей – в их непосредственной взаимосвязи с проблемами фундаментальной физики и загадками сознания – с подробностями рассматривались ранее (см. в конце раздел Дополнительное чтение).
Тему же грибов удобно разобрать здесь и сейчас, причём на очень конкретном примере. На примере свежей и по всему примечательной книги, написанной молодым учёным-биологом по имени Мерлин Шелдрейк и носящей название «Сцепленная жизнь. Как грибы создают наши миры, меняют наш разум и формируют наше будущее» (Merlin Sheldrake. Entangled Life: How Fungi Make Our Worlds, Change Our Minds & Shape Our Futures. Random House, 2020).
#
На веб-сайте Мерлина, целиком посвящённом его книге, имеется специальный раздел , где в великом множестве собраны ссылки на публикации газет и журналов об этой работе. Великое множество статей и интервью, опубликованных чуть ли не всеми из самых известных в мире изданий как общественно-политической, так и научно-популярной прессы – это для первой книги от молодого автора-учёного событие в высшей степени необычное и удивительное.
Автор, естественно, и сам с готовностью признаёт, что столь мощный успех и резонанс, вызванный его книгой, оказался совершенно неожиданным и для него самого. И дабы в общих чертах хотя бы стало понятнее, что именно так сильно привлекло интерес читателей к книге Мерлина Шелдрейка, имеет смысл привести фрагмент из рецензии обозревателя журнала Science [1]:
Я работаю над изучением грибов, читаю и пишу о грибах уже больше десятка лет. Однако почти на каждой странице в книге Мерлина обнаруживалось либо наблюдение, столь интересное, либо фраза, сконструированная столь замечательно, что мне поневоле приходилось замедлять чтение, останавливаться и перечитывать это место опять…
Для биолога довольно просто привыкнуть к рутине изучения природы: ко всем этим цифрам в таблицах статистики, потоку статей в электронной почте и докладам на виртуальных конференциях. Эта же книга заставила меня вспомнить, что и природа вообще, и природа грибов в особенности, это нечто огромное и всепоглощающее, нечто очень творческое и в то же время разрушительное. Книга напомнила мне, что грибы – как и вся Вселенная в целом – это нечто воистину величественное…
Для правильного перехода к разговору о собственно книге осталось лишь уточнить одно. То, что мы в повседневном обиходе называем «грибом» – это на самом деле лишь совсем небольшой плод, то есть особенный фрагмент, специально выращиваемый огромной грибницей для распространения своих спор. Наша фиксация на плоде и перенос на него смысла собственно термина – это как если бы жёлудь все называли «дубом», не замечая то огромное и величественное дерево, что этот маленький плод породило.
Правильно выбираемая терминология – это очень важное условие для более адекватного восприятия как известных, вроде бы, вещей и феноменов, так и ответов автора книги на вопросы прессы. Для полноты и общности картины ответы Мерлина Шелдрейка в беседах с журналистами разных изданий собраны здесь в одно большое «интервью, которого не было». Этот же приём позволил несколько расширить и «локализовать» вопросы для их привязки к темам проекта kniganews …
Сцепленная Жизнь: о смыслах
ВОПРОС:
Первым делом хотелось бы задать вопросы о словах, выбранных вами для названия книги: Entangled Life – Сцепленная Жизнь. Из-за проблем с пониманием квантовой физики в русскоязычной научной литературе уже довольно давно утвердилась традиция ошибочно переводить выражения «Entangled states, Entanglement» как «Запутанные состояния, Запутанность», а не более адекватным термином Сцепленность.
Смысловая разница между «сцепленными» и «запутанными» вещами интуитивно понятна вроде бы для всех, однако в физике предпочтение упорно отдаётся переводу неадекватному и оттого неверному. Поэтому попытаемся прояснить этот важный и далеко не только лингвистический вопрос со стороны науки другой, биологической. Тем более, что с дурной подачи физиков название и вашей книги в России норовят переводить как «Запутанная жизнь».
Что вы – как учёный-биолог – подразумеваете конкретнее под словом Entangled? И в тесном сопряжении с первым, тут же вопрос и второй: что в этой связке означает слово Life, жизнь (коль скоро и вокруг трактовки этого термина в науке сейчас немало споров)?
МЕРЛИН [2]:
О слове «сцепленность» я думаю как о завязывании узлов, об их развязывании и завязывании в узлы другие, о расплетении и новом переплетении нитей. Это слово, entangled, предполагается имеющим некоторые корни со скандинавскими и германскими словами для морских водорослей – по той, вероятно, причине, что это такие формы жизни, которые постоянно переплетены и зацеплены друг за друга, не говоря уже о вёслах и рыбацких сетях.
«Сцепленная жизнь» – это книга о грибах, большинство из которых живёт в форме сильно ветвящихся и срастающихся друг с другом сетей из трубчатых нитевидных клеток, совокупно именуемых мицелий. Но также мицелий – это ещё и то, как грибы едят. Если животные, как правило, отыскивают еду в окружающем мире и помещают её внутрь своего тела, то грибы питаются иначе – помещая своё тело в еду. И чтобы так жить, они должны постоянно и неустанно себя перестраивать, вплетая свои тела во взаимоотношения со своим окружением.
Вот эта сцепленность – с частями себя самих, со своим физическим окружением, с другими организмами этой среды – это и есть главная основа для их режима существования. Так что у меня слово «сцепленность» используется на очень глубоком и буквальном смысловом уровне – как отсыл к чрезвычайно древним принципам роста, принятым в этом и доныне мало понимаемом нами царстве жизни.
Важно и то, что грибам не свойственно цепляться за самих себя. Мицелий – это словно живые швы природы, благодаря которым жизнь сшивается из взаимоотношений между разными частями. Грибы прокладывают свои пути через почву и через сернистые отложения в океанском дне, через коралловые рифы и внутри листьев растений, в корнях и побегах всего растительного царства.
Бактерии используют сети мицелия в качестве магистралей для удобной навигации в массивах почвы. Питательные вещества циркулируют по экосистемам через сети грибниц. Потяните жгут мицелия и вы наверняка обнаружите, что он прикреплён к чему-то ещё. Грибы воплощают в себе самые базовые принципы экологии – принципы переплетённых взаимоотношений между организмами. И это ещё один из тех смыслов, в которых я использую слово «сцепленность».
Грибы непосредственно и в буквальном смысле формируют взаимосвязи между организмами. И делая так, они напоминают нам, что все жизненные формы, включая и людей, связаны вместе очень активными сетями взаимоотношений, некоторые из которых видимы для нас вполне хорошо, а некоторые далеко не столь заметны.
Эта картина напрямую соотносится и с вашим вторым вопросом – о жизни. Наиболее часто привлекаемый визуальный образ для отображения эволюции – это картина огромного дерева, идущая от генеалогических деревьев для воспроизведения линий предков и потомков у человечества.
Со времён Дарвина в кругах эволюционных биологов принято изображать линии происхождения живых организмов в виде бесконечно разветвляющихся путей, в своей дивергенции расходящихся всё дальше и дальше друг от друга – подобно ветвям гигантского дерева.
За несколько последних десятилетий, однако, стало ясно, что такого рода дивергенция – это лишь часть данной истории. Ибо некоторые из наиболее драматичных моментов в истории жизни происходили тогда, когда одни одноклеточные организмы охватывали собой существенно другие одноклеточные организмы, а те продолжали жить уже у них внутри.
Соответственно, внутри тел у этих новых составных организмов те ветви древа жизни, что прежде расходились на протяжении сотен миллионов лет, вдруг сделали нечто совершенно иное и неожиданное. Они сошлись вместе в конвергенции – для образования существенно новых форм жизни (см. Единая реальность бактерий и богов ).
В свете этих открытий многие биологи начали преобразовывать древо жизни к новому виду, теперь более похожему на структуру сети, сформированной из линий, которые не только ветвятся, но также сливаются и переплетаются друг с другом. При этом, что важно, отростки данной сети через петли входов и выходов могут соединяться также с миром вирусов.
То есть с миром таких существ, которые для многих биологов вообще не являются полноценными живыми организмами. Но именно вот эти взаимосвязи живых организмов и вирусов делают ясным, что жизнь в действительности может постепенно переходить в формы не-жизни – а потом появляться оттуда вновь…
Если же теперь кому-то вдруг понадобится новый эталонный организм – для отражения нашего более современного понимания эволюции, то ходить тут далеко не надо. Новая картина эволюции – это такое изображение мира, которое более всего и вполне отчётливо напоминает грибной мицелий.
Распределённый интеллект грибов
ВОПРОС:
И в книге, и в многочисленных интервью вы непременно подчёркиваете, что грибы бросают вызов тому, что принято у нас думать об интеллекте. Могли бы вы несколько более развёрнуто пояснить эту идею?
МЕРЛИН [3,4,6]:
В классических научных определениях интеллекта используют человека как некий эталон, с помощью которого сопоставляют и измеряют интеллект других видов. При такой точке зрения для наличия интеллекта уже изначально требуется, во-первых, мозг, как минимум, а кроме того (во-вторых), хотя бы зачатки разума в нашем человеческом его понимании.
Ну а коль скоро грибы, наряду с растениями, не выглядят как мы и не ведут себя как мы – не имея при этом мозгов в принципе – все они очень долгое время, далеко и полностью выпадали из рамок этих антропоцентристских требований к наличию интеллекта. И лишь за несколько последних десятилетий, хвала научному прогрессу, концепцию интеллекта удалось существенно углубить и расширить.
Мозги же ведь не появились одномоментно и неведомо откуда, они развивали все свои трюки и хитрости вовсе не с нуля. Многие из характеристик интеллекта отражают куда более древние процессы, существовавшие задолго до того, как начали появляться мозги с их характерными особенностями и хорошо распознаваемыми признаками.
Сегодня уже многие из учёных склоняются к такой точке зрения, что это не самое полезное занятие – задаваться вопросами о том, разумны данные организмы в своём поведении или же нет. Ибо при взгляде на проблему в самом широком смысле несложно увидеть, что наличие интеллекта демонстрируют все живые организмы, хотя и в существенно разных степенях. Поэтому намного более продуктивно задаваться вопросами типа таких: в какой степени этот организм (или, если угодно, данный компьютер) способен демонстрировать разумное поведение?
Вокруг этой идеи ныне уже наработано и циркулирует сразу несколько разных определений – все для примерно одного и того же.
В большинстве случаев эти определения сосредоточены на способностях организма получать и обрабатывать информацию из окружающей среды, решать возникающие проблемы, адаптироваться к новым ситуациям и делать выбор между альтернативными вариантами собственных действий.
В рамках такой более широкой картины имеется целый спектр разных возможностей продемонстрировать, что грибам очень трудно отказать в наличии интеллекта. Надо только никогда не забывать, что наше общепринятое слово «гриб» обычно относится лишь к плоду, крошечной части от тела гриба настоящего.
Поэтому при всех обсуждениях интеллекта грибов естественно подразумевать мицелий – основную часть гриба, живущую как постоянно разветвляющаяся и переплетающаяся система нитевидных клеток. Сети мицелия могут распространяться под землёй на десятки и даже сотни метров, обеспечивая системе в целом никогда не прекращающиеся потоки сенсорной информации.
Ныне достоверно установлено, что каким-то образом, не имея никакого мозга вообще, грибы определённо способны интегрировать и перерабатывать это множество потоков данных, принимать на их основе решения и определяться с подобающими случаю действиями.
В жизни грибов постоянно приходится сталкиваться со множеством вариантов для выбора. Где и куда расти? Что можно съесть? Какие питательные вещества транспортировать? Пора ли начинать охоту или, быть может, следует вообще убираться отсюда подальше?
Каждый гриб формирует тысячи так называемых гиф – тоненьких трубочек, которые либо растут в длину, либо разветвляются, либо срастаются друг с другом. Экспериментально доказано, что ростом грибницы управляют очень эффективные алгоритмы навигации. Имеются убедительные результаты разных опытов, в которых грибы быстро отыскивают кратчайший маршрут через лабиринт.
В условиях недостатка питательных веществ некоторые грибы способны переходить в режим активной охоты. Они отращивают ловушки, состоящие из липких петель или ядовитых капелек. А затем, вырабатывая особые субстанции, они заманивают в эти ловушки круглых червей нематодов, обездвиживают их и ими питаются.
Более того, некоторые грибы способны захватывать и движущихся насекомых, сначала проникая в их тела, а затем подчиняя себе их интеллект и управляя поведением насекомого с воистину поразительной степенью точности – обычно для наиболее эффективного распространения своих спор.
В форме микоризы, широко распространённого симбиоза грибов и корней растений, они способны «договариваться» с растениями о весьма нетривиальных отношениях взаимного обмена веществами. Многочисленные эксперименты свидетельствуют, что грибы постоянно поддерживают и используют каналы связи – как с другими организмами, так и с отдалёнными частями себя самих.
Мицелий некоторых видов грибов демонстрирует электрическую возбудимость и передаёт по каналам своей сети всплески электрической активности, аналогичные электрическим импульсам в нервных клетках животных. Воспользовавшись этими особенностями, исследователи работают сейчас над способами применять грибные сети как живые системные блоки, или иначе как «биокомпьютеры», способные эффективно решать проблемы маршрутизации или служить в качестве наших чутких датчиков в природной окружающей среде.
Одна из важнейших особенностей мицелия – это чрезвычайно разнообразные химические сенсоры грибов. В определённом смысле гриб можно рассматривать как большущую химически чувствительную мембрану или, образно выражаясь, один огромный обонятельный эпителий. Кроме того, многие грибы способны также воспринимать свет, они чувствительны к гравитации, к переменам температуры и к переменам давления.
Я давно и много обо всём этом размышляю. Мне особо интересно то, каким образом грибы воспринимают своё окружение, как они реагируют на него. Ведь информация постоянно течёт через их децентрализованные и широко распределенные тела.
Если животные могут убежать от опасности или в ситуациях с дефицитом еды пробуют искать источники пищи где-то в других местах, то грибам приходится на все угрозы реагировать непосредственно. Поэтому они либо защищают себя с помощью химикатов, либо эффективно регенерируют. Но это ничуть не меняет тот факт, что грибы принимают решения – точно так же, как и мы.
Рассматривая грибницы как сложные сети обработки информации, у кого-то возникает естественное желание трактовать мицелий как своего рода мозг. Но я так интерпретировать это не стал бы. Хотя в чём-то и эта точка зрения оправдана. Ведь нейроны мозга – это клетки, выпускающие отростки, электрически возбудимые и формирующие сети. Такие же особенности, как мы знаем, присущи и клеткам грибов.
Вся тема изучения сознания и интеллекта исторически произошла из исследований человеческого разума. Как результат, в науке до сих пор многие придерживаются очень очеловеченного и «мозго-центрического» взгляда на интеллект.
Я же нахожу очень освежающим расширять здесь наши воззрения на организмы, которые мозгов вообще не имеют. Нам просто не следует использовать себя в качестве некоего измерительного и сравнительного эталона для суждений обо всём в этом мире.
Отчасти и по этой причине мы до сих пор мало что знаем о том, как грибы координируют своё поведение. Мы не знаем толком механизмов, с помощью которых они передают сигналы. Мы далеко не полностью поняли даже базовую биологию роста мицелия…
Симбиоз как апофеоз, WWW как ВсеЛесная Сеть и ППП как Перспективы Практических Приложений микологии
ВОПРОС:
Но из всех этих озадачивающих для кого-то выводов не следует, конечно же, что наука о грибах, микология, вообще мало что знает о предмете своего изучения? Ведь на сегодняшний день уже имеется реально огромный массив знаний и о жизни грибов, и о сложных симбиотических отношениях между грибами и растениями, и о широчайшем спектре свойств грибов, очень полезных для человека?
МЕРЛИН [3,6,7]. Да, именно так, абсолютно. Мы знаем и очень много, и одновременно очень мало.
Грибы постоянно меняют жизнь планеты – и занимаются этим уже свыше миллиарда лет. Они перерабатывают камни и делают почву, манипулируют поведением растений и животных, существенно влияют на состав атмосферы и многое, многое другое.
Грибы образуют одно из царств биологии – столь же огромное как «животные» или «растения» – и предоставляют ключи для понимания сути жизни на нашей планете. Но при этом, однако, грибы получают лишь очень небольшую долю того внимания, которое заслуживают.
Согласно наилучшим из сегодняшних оценок, есть основания предполагать существование от 2,2 до 3,8 миллионов видов грибов на Земле. Это означает, что разных видов грибов примерно в 10 раз больше, чем видов растений – но при этом наукой описаны всего лишь порядка 8% представителей грибного царства…
Многие из наиболее драматичных событий в эволюции жизни на Земле были результатом активности грибов. Растения смогли выйти из воды на сушу примерно 500 миллионов лет назад лишь благодаря их симбиотическому сотрудничеству с грибами, которые служили им корневой системой на протяжении десятков миллионов лет, пока растения не сумели развить свои собственные корни.
Сегодня свыше 90% растений зависят от симбиотических отношений с грибами, очень плотно вплетёнными между клетками растений, снабжающими их жизненно важными питательными веществами и защищающими от всевозможных болезней.
Сети грибниц воплощают собой наиболее фундаментальный принцип экологии: принцип взаимосвязей между организмами. Мицелий – это экологически связующая ткань, скрепляющая в тесных взаимоотношениях почти все формы жизни. Почва очень быстро вымывалась бы дождями, если бы её не удерживали в целостности плотные сети мицелия.
Симбиотические виды грибов связывают растения в огромные распределенные сети, по аналогии с интернетом всё чаще именуемые ныне Wood-Wide Web, «ВсеЛесная Сеть», где по каналам связи передаются вода, питательные вещества и химические сигналы. Ещё в 1845 году Александр фон Гумбольдт описывал мир природы как «похожую на сеть, сцепленную переплетениями ткань». Грибной мицелий делает реальными и эту сеть, и эту ткань.
Общеизвестные способности грибов благополучно выживать в самых разнообразных природных условиях напрямую зависят от их выдающихся метаболических способностей (метаболизм как искусство химических превращений). Грибы – это волшебники метаболизма, а их химические достижения уже очень давно формируют жизнь человечества.
Хлеб и сыр, соевый соус и пенициллин, огромный ряд антивирусных, противораковых и прочих важных медикаментов, не говоря уже про алкоголь (ферментируемый дрожжами) и псилоцибин (активный компонент психоделических грибов, всё чаще привлекаемый ныне для лечения депрессий и других психических расстройств).
Более того, новые – так называемые радикальные – грибные технологии способны очень серьёзно нам помогать в делах адаптации к жизни на планете с сильно подпорченной нами же экологией.
Например, мицелий можно обильно выращивать на отходах сельского хозяйства – это чистая, быстрая и примечательно стабильная переработка мусора. Более того, в процессах микоремедиации грибы можно использовать для разложения вредных отходов, не только токсичных, но и радиоактивных. В процессах микофильтрации зараженную и загрязненную воду можно пропускать через грибной мицелий, который отфильтровывает патогены и тяжёлые металлы. В процессах микофабричного «производства на отходах» грибы используются для изготовления всевозможных расходных материалов – от строительных кирпичей до упаковки типа пенопласта и тканей типа кожезаменителя.
Панпсихизм, или фундаментальный сдвиг в понимании мира
При всех этих заманчивых перспективах, однако, тотальная фиксация на огромном практическом потенциале грибов чревата, в некотором смысле, упущением намного более важного момента.
Как выражает эту идею Мерлин Шелдрейк, повышенное внимание к грибам способно трансформировать наше понимание мира в самом фундаментальном смысле [5,6]:
Когда я задумываюсь о росте мицелия больше чем на минуту, мой разум начинает расширяться…
Грибы воплощают собой мощь живой природы в самой высшей степени. Они постоянно подталкивают людей к своей культивации – распространяя свои споры вместе с информацией об их несомненной пользе.
Мицелиальные сети – это по самой сути своей децентрализованные организмы, в которых координирование действий происходит и сразу повсюду, и нигде в частности.
Грибы способны размывать границы человеческого Я, придавая людям ощущение слияния с чем-то гораздо более великим, расширяя их вселенную возможностей. Вместо того, чтобы оставаться скованными в ловушке нашего отдельного Я, мы можем начать думать о себе как о части большой динамической сети, встроенной в ещё более гигантскую сеть сложных взаимоотношений всего со всем…
ВОПРОС:
Некоторые из исследователей-экспериментаторов рассказывают про весьма необычный субъективный опыт, когда они вдруг чувствуют, что вступили в контакт с нечеловеческим разумом, с «разумом растений» в своих экспериментах. Для многих это оказывается очень мощное субъективное чувство, но его трудно объединить с общепринятыми, более приземлёнными взглядами на мир природы. Есть ли такая проблема у вас – в попытках объединить ваш субъективный опыт переживаний с более рациональными наблюдениями царства грибов?
МЕРЛИН [5]:
Я думаю, что описываемая вами здесь динамика отражает динамику более масштабную – в рамках тех естественных наук, которые пытаются свести в единую картину факт существования, с одной стороны, сознания и субъективного опыта, а со стороны другой, вселенную материалистов – бессознательную, бессмысленную и лишённую цели. То есть такую вселенную, которая является, как нам говорят, базовым фактом существования…
В системе естественных наук в целом эту нестыкуемость идей принято именовать «трудной проблемой сознания».
Как может вообще существовать какой-то субъективный опыт, если принимать в качестве неоспоримого факта то, что материя является бесчувственной, бесцельной, бессмысленной? Если уже по определению предполагается, что материя вообще не имеет никаких из тех качеств, которые характеризуют сознательный опыт?
Существование сознания – это великая загадка. Опыт сознания вы можете получать только изнутри, просто по определению. И именно поэтому получение особых субъективных опытов в психоделических экспериментах с грибами оказывается весьма примечательным и озадачивающим.
Но таким же оказывается и субъективный опыт в любых опытах с веществами и техниками, расширяющими сознание. А этот факт помогает мне заземлять мои размышления о психоделиках, потому что в совокупности это делает данную загадку менее исключительной. Имеется в виду, что это делает психоделические состояния сознания менее особенными относительно не-психоделических состояний сознания. Вызываемых медитацией, к примеру. Но в целом из-за этого феномен сознания выглядит ещё более удивительным и особым.
ВОПРОС:
Среди философских систем как на Востоке, так и на Западе имеется – причём в великом множестве разных форм – весьма давняя традиция, обобщённо именуемая панпсихизм. И предполагающая, что сознание встроено во вселенную на каждом из её уровней. Как вы относитесь к идеям панпсихизма?
МЕРЛИН [5]:
Да, я разделяю эти взгляды. Я нахожу крайне сложным представить себе, как мы могли перейти из состояния бессмысленной и бесчувственной, не имеющей ни качеств, ни целей, ни опыта материи к состоянию богатого и субъективно переживаемого опыта. Это очень сложно вообразить, пока не примешь как факт идею о том, что некоторые из этих качеств являются фундаментальной особенностью той материи и энергии, из которой все мы сделаны.
Поэтому да, я тоже сторонник философии панпсихизма. Я считаю это захватывающим полем исследований. Таким полем, которое реально начинает помогать нам в разрешении некоторых из самых больших вопросов о мире природы и о нашем месте в этом мире.
ВОПРОС: Возвращаясь в финале вновь к вашей книге и её названию – Сцепленная Жизнь – можно ли попросить вас рассказать о том, как сцеплена с грибами ваша собственная жизнь?
МЕРЛИН [2]:
Книга стала целым приключением. Довольно рано я решил сразу же подготовить первичный черновик, накидав в общую кучу всё скопом – очень быстро и приблизительно. Где-то там, в мясе текстов, как я надеялся, отыщется со временем и книга. Такой подход помогал предотвратить известный эффект «паралича писательства». И это же позволило мне увидеть более ясно те темы, что словно сами собой стали возникать в материале.
Переработка всей этой бесформенной массы стала процессом моих попыток понять мицелий, ибо и в концептуальном, и в интуитивном планах это есть штука довольно скользкая для ухватывания. Координация жизни мицелия, как уже говорилось, одновременно происходит и сразу везде, и нигде конкретно. Фрагмент мицелия способен регенерировать всю сеть целиком, а это означает, что отдельно взятый индивидуум мицелия – если вы возьмёте на себя смелость так его называть – в потенциале является бессмертным. При этом мицелиальные сети постоянно изменяют свои неопределённые формы, проживая свою жизнь в непрестанных слияниях и разветвлениях, вплетающихся и проникающих в своё окружение…
Мицелий часто воспринимают как некий загадочный восточный коан, непостижимый для разума млекопитающих. Однако мне постепенно удалось прийти к такому восприятию мицелия, согласно которому наш собственный разум – это самая мицелиальная часть нас самих.
Ведь мицелий – это такая особая форма постоянных исследований окружения. Форма очень живая, всё время растущая и использующая любые возможности роста – эдакое материальное воплощение процессов работы сознания.
Иначе говоря, портрет разума человека может выглядеть как нечто похожее на сеть мицелия. Применяемые сегодня «карты разума», например, определённо похожи на сети мицелия. Короче, вскоре стало ясно, что мицелий будет фундаментально важной метафорой для всей моей книги – в независимости от того, нравится мне это ли нет…
Ну а ещё, всё то время, пока шла работа над книгой, я делал всё что мог для поддержания настолько мощных контактов с грибным миром, насколько это вообще возможно. Я пил большими чайниками чай, сделанный из грибов чага и рейши, к примеру. И пытался регулярно есть грибы – по крайней мере не меньше одного раз в день. Да, собственно говоря, я и сейчас это делаю…
# The End #
Дополнительное чтение:
Первая часть цикла: Тайная жизнь и интеллект растений
О равно важной роли симбиоза в биологии и фундаментальной физике: Первый универсальный ключ ; Единая реальность бактерий и богов ; Симбиогенез атома и космоса
Об отчётливом возрождении панпсихизма в современных естественных науках и философии: Геометрия и материя Разума ; Путь Клиффорда ; Фундамент Хопфа
# #
Основные источники:
[0] Merlin Sheldrake. Entangled Life: How Fungi Make Our Worlds, Change Our Minds & Shape Our Futures. Random House, 2020
[1] Rob Dunn. «An ode to fungi reminds readers that the mundane can be sublime». Science, 12 May, 2020
[2] «Fungi’s Lessons for Adapting to Life on a Damaged Planet.» Merlin Sheldrake in Conversation with Robert Macfarlane. Literary Hub. May 12, 2020
[3] Jennifer Szalai. «Whether You’re Making a Meal or Cleaning an Oil Spill, There’s a Fungus for That». The New York Times. 27 May 2020
[4] Gareth Cook. «A Poetic, Mind-Bending Tour of the Fungal World». Scientific American. 24 June 2020
[5] JP Harpignies. «Interview with Merlin Sheldrake, Author of Entangled Life». Bioneers. 7 July 2020
[6] Mushroom Expert Merlin Sheldrake: «Fungi Can Teach Us a New Way of Looking at the World». Interview by Rafaela von Bredow and Johann Grolle. Der Spiegel, September 22, 2020
[7] Merlin Sheldrake, «Why the hidden world of fungi is essential to life on Earth,» The Guardian, 10 Oct 2020
kiwi arXiv 